И назвал случившееся с ним трагедией.

Последнее слово Дениса Васильева на суде длилось более полутора часов. Как он сказал, сегодня я могу говорить, что хочу и сколько хочу. Главные акценты были расставлены следующим образом: я признаюсь в преступлении, но оно носит экономический характер, а не коррупционный.

Сегодня Кировский суд Ярославля вынесет бывшему председателю областной избирательной комиссии Денису Васильеву приговор. Публикуем фрагменты его последнего выступления на суде.

Даты

День последнего слова на судебном заседании экс-председателя избирательной комиссии Ярославской области Дениса Васильева совпал с днем возбуждения против него уголовного дела:

 - Прошло ровно 8 месяцев с момента возбуждения уголовного дела против меня, что произошло 17 октября 2013 года. Первый раз в своей жизни, надеюсь, что в последний, я участвую в уголовном процессе в таком качестве. Что сказать в последнем слове?

Обвинение

Предъявлялось следствием трижды. Первое обвинение было предъявлено на следующий день после возбуждения уголовного дела:

 - Меня обвиняли в получении взятки в особо крупном размере, за то, что я обеспечил получение договоров на информирование населения фирмой «Арт». Во втором обвинении появилось подробное описание преступных схем обналичивания денег рекламными фирмами, с целью якобы передачи мне миллионных денежных сумм. Мне не совсем понятно, каким образом это касается меня.

Единственное объяснение появления в моем деле описания этих преступных схем, то, что уголовное дело против меня и Разина, который эти деньги давал, были объединены в одно производство. Мы проходили по одному уголовному делу. Я - в качестве обвиняемого, он - в качестве подозреваемого. Я по 190 статье - получение взятки. Он - по даче взятки. Логично, что следствие пыталось объединить все эти моменты.

Обналичивание осуществлялось при помощи родственников и знакомых. Все они были допрошены в качестве свидетелей, и вся эта цепь, которая обналичивала денежные средства и какие-то проценты оставляла себе, стала достоянием следствия. Но когда дело в отношении Разина и Говтмана было выделено в отдельное производство, а впоследствии вообще прекращено, мне было не понятно, почему в моем обвинении осталась эта часть.

Я никакого отношения не имел к этим преступным схемам.

В третьем обвинении появилось указание на пресловутый 94-й закон о госсзакупках, который усиливал коррупционную составляющую, и переводил экономическое преступление в коррупционное.

Страшный 94-й закон

По словам Васильева, было установлено, что заключив договор с фирмой «Арт», 94-й закон он не нарушал:

- В ходе допроса более 20 свидетелей со стороны избирательной комиссии отрицали, что с моей стороны в их адрес поступали незаконные указания подписывать договоры и действовать по каким-то преступным схемам. В итоге прокурор отказался от этой части обвинения. Следователей можно понять. Выражаясь народным языком, рыба попалась крупная, принимать версию о мошенничестве – это снижать масштаб. Нужно было не экономическое преступление, а коррупция. Хотя, обратившись к первоначальным документам оперативной разработки, можно увидеть, что везде значится 159-я статья. Когда наше дело попало в разработку Управления по борьбе с экономическими преступлениями УМВД по Ярославской области, эта ситуация во всех оперативных квалифицируется как 159-я статья – хищение путем мошенничества.

Взятка или хищение мошенническим путем?

- По моим предположениям, фирма «Арт» не выполнила заказ на сумму в 10 миллионов рублей. Поэтому я попросил 5 миллионов рублей оставить мне. Где вы видели, чтобы сумма отката составляла 50 процентов от контракта? В России такого нет.

Похитить такую сумму можно, но получить откат в размере 50 процентов невозможно. Это значит, что рекламной кампании не будет вообще.

Контроль за размещением рекламы

По словам Дениса Васильева, контроль за предвыборной рекламой в большинстве случаев невозможен. Именно поэтому рекламщикам удавалось почти до дня голосования 7 сентября 2013 года «водить его за нос», не выполняя взятого на себя десятимиллионного заказа:

 - По распечаткам наших телефонных разговоров видно, что я очень поздно понял, что фирма «Арт» не выполняет заказ по информированию населения. Разин подтверждает, что я обращался к нему с претензиями. Когда я попросил предоставить справки, подтверждающие размещение рекламы в интернете, он замахал руками. Сталкиваясь по работе с этим вопросом, я убедился, что проконтролировать работу даже со стороны поставщиков первичной рекламы достаточно сложно. Никаких требований законодательства по хранению кликов в интернете не существует.

Обычный ответ – информация не сохранилась. Сейчас законодательство занялось тем, чтобы хотя бы в течение года эта информация хранилась, но это первые шаги.

Действительно, что представлять? Фотоотчет студента в разных ракурсах с единственным плакатом? Или маршрутку с единственным стикером? Хотя понятно, что стикеров должно быть 500, а это значит надо показать 500 маршруток общественного транспорта, что нереально. Я уже не говорю про астрономическое количество кликов в интернете, в социальных сетях, которые в последние недели перед выборами должны были заполнить сеть. Учесть их невозможно.

Почему Разин из фирмы «Арт» ушел от ответственности?

- Все обвинения против меня строятся на показаниях Разина. Как сказал государственный обвинитель в своем выступлении, версия Васильева не подтверждается показаниями Разина.

Было бы странным, если бы она им подтверждалась. Как сказал тот же гособвинитель, если бы вопрос ставился о хищении, Разин бы сидел на скамье подсудимых рядом с Васильевым. Все мы понимаем, как работает следственная машина. Для того чтоб усилить обвинение в получении взятки, нужно чтоб взяткодатель твердо стоял на своих позициях. Становится понятно, почему следствие освободило Разина от уголовной ответственности. Уголовное дело по нему прекращено.

Разин написал явку только после задержания. Он не участвовал в оперативном эксперименте с деньгами. За что такой подарок?

Он не пришел, не сообщил, что я у него требую деньги. Он был официально задержан с 300 тысячами, которые у него были изъяты, и только вечером написал явку с повинной. Какое с его стороны деятельное раскаяние? За то, что однозначно говорит, что давал деньги Васильеву не как часть похищенного, а как предмет взятки?

Ну, только вот поэтому ему можно было сделать такой подарок, как освобождение от уголовной ответственности.

Борьба с коррупцией

- Так проводится борьба с коррупцией, которая коррупцией не является. Чем это закончится? Вся проблема в системе. Чем больше преступление коррупционной направленности, тем выше погоны, больше премии, повышения в должности. Я работал в системе, что называется от вахтера до директора, от юриста до председателя избирательной комиссии. Принцип работы системы мне понятен, хотя я никогда не работал в структурах правоохранительных органах. Я ничего не буду обжаловать. Мое раскаяние совершенно искреннее. Я со всем согласен кроме одного: я не согласен с этой легкостью перерастания экономического преступления в коррупционное. При всем моем раскаянии, я не могу согласиться с тем, что человека можно обвинить в совершении особо тяжкого преступления с санкцией до 15 лет лишения свободы на основании показаний одного лица, чье хищение денежных средств следствием не установлено, но с достаточной степенью очевидно.

Залог и содержание под стражей

- Мне кажется, что содержание под стражей даже лучше, потому что ты никого не видишь. Когда ты под залогом, ты находишься на свободе. Но ты уже другой человек. Это меня угнетало. Я вынужден был ходить по городу, встречал знакомых. Я не столкнулся с порицанием со стороны общественности, со стороны друзей, коллег, родственников. Большинство меня морально поддерживало, дескать, бывает, но ведь твое преступление не насильственного характера. Но когда в течение восьми месяцев продолжаешь жить, общаться, ходить по городу, то видя эту поддержку, еще более осознаешь трагедию, которая с тобой произошла. Что все могло быть по-другому.

Что дальше?

- Государственный обвинитель попросил для меня реально 6 лет лишения свободы строгого режима. Это очень тяжко, особенно учитывая, что мне 37 лет.

Раскаяние мое полное, глубокое и искреннее. Но в том преступлении, которое я совершил. Я признаю факт получения 4 миллионов 400 тысяч рублей. Я уже наказан. Я мгновенно потерял любимую работу, которой отдал всю сознательную жизнь. Причем я лишился ее не только сейчас, но и в будущем. Я навсегда лишился возможности когда-нибудь в эту систему вернуться. Закон запрещает человеку, имеющему даже погашенную судимость работать в избирательных органах.

Штраф, который попросил гособвинитель, - сумма огромная и мне непонятная: 9 миллионов 400 тысяч рублей.

Я не могу не надеяться, я могу просить суд рассмотреть возможность определения мне наказания в виде лишения свободы условно с испытательным сроком.

Ярньюс.Нет – Ярославль